Повесть Ирины Грековой, а затем ее же пьеса в соавторстве с Павлом Лунгиным «Вдовий пароход» пережила второе рождение. По театрам страны прошла волна постановок под таким названием, был создан фильм. Под занавес театрального сезона в Екатеринбургском академическом театре драмы состоялась премьера спектакля «Вдовий пароход», который явился событием и для самого коллектива, и для всего артистического пространства Урала.

Обмен живой энергией

…Сначала о том впечатлении, которое производит спектакль. Люди выходили из зала с заплаканными глазами. Возле театра дежурила «скорая помощь». Когда рассказ о событиях военного и пост-военного времени потрясает людей, что сами его пережили, это понятно. Но почему спектакль так мощно воздействует на тех, кто не знал войны?

Просто «выбить слезу» не было целью постановки. В конце концов, сомнительные сентиментальные слезы проливаются и за сериалами. С первых минут, звуков, слов спектакль погружает в особую субстанцию – сопереживания тому, что происходит на сцене. Пьеса эта – о человеческом горе и о том, как жить после смерти – смерти самых близких людей. А горе, оно не только на войне и от войны, оно присутствует и в мирное время. Женщины, заключенные в ограниченном мирке коммунальной квартиры (образ страны как коммуналки читается сходу), фатально одиноки. У каждой собственная история потерь и утрат. И каждая ищет и, в общем-то, находит точку опоры в безопорном пространстве существования. Но и этот кусочек кажущейся устойчивости может уйти из-под ног…

Смотреть спектакль трудно, физически больно. Возможен вопрос: зачем ставить такие тяжелые пьесы? Сегодня, говорят, и так много черноты и темноты, достаточно посмотреть телевизор. На мой взгляд, нужно различать катастрофичность новостных программ, которые формируют иммунитет к чужим несчастьям, и оживляющую энергию искусства. Спектакль «Вдовий пароход» возвращает к исконному назначению театра как средству не развлечения, а очищения. И вспоминается немодное, почти неприлично звучащее в эпоху всеобщего постмодернизма слово «катарсис».

Как сказал известный театральный деятель Олег Лоевский, театр, по сути, единственное место, где осуществляется непосредственный обмен энергией между создателями спектакля и зрителями, где одни люди рассказывают о своей боли другим людям, которые воспринимают ее как свою. «Вдовий пароход» тому сильнейшее подтверждение.

 Слагаемые победы

У победы много отцов, только поражение – сирота. Художественная победа тоже имеет нескольких «родителей», или несколько составляющих успеха.

Выбор пьесы. Нужно иметь и чутье, и определенную смелость, чтобы взять данный материал для постановки. А также уважение к зрителю и веру, что он готов придти в театр не только ради красочного зрелища. Выбор формата, а именно камерной подачи: малая сцена сокращает путь от артиста к зрителю, обостряет восприятие. Выбор режиссера. Андрей Русинов еще до этой работы проявил себя как умелый воссоздатель определенного временного периода. Он ловит вибрацию момента и передает ее, выдерживая на протяжении всего сценического действия. Выбор художника. Владимир Кравцев умеет «разговорить» простые бытовые предметы и с их помощью создать полновесные сценические образы, через материальные носители он точечно прорисовывает духовный мир эпохи.

И, главное, подбор актеров. О Екатеринбургском театре драмы существуют разные мнения. Кто-то не разделяет его «ошоувленность», кто-то считает чрезмерной заботу об удовлетворении запросов массового зрителя. Но все сходятся в одном: здесь собрался уникальный актерский ансамбль. Причем, что немаловажно и довольно редко, разные возрастные пласты представлены одинаково сильно. Есть метры, есть мастера сцены, есть молодежь. «Вдовий пароход» дал возможность ярко проявиться разным актерским дарованиям.

Образ каждой обитательницы вдовьей коммуналки – как монета, у которой две стороны: очевидная, часто показушная, наигранно веселая, спасительно грубоватая или утрированно простецкая, — и скрытая, истинная. Ирина Мосунова (роль Ольги) сдержанно и сильно рисует характер глубоко интеллигентной женщины, которой судьба уготовила самую страшную из возможных потерь – собственного ребенка, но она прорастает через боль и бессмысленность, сохраняя свою суть. Светлана Орлова (певица Ада) демонстрирует обманчиво плоскостную личность. В героине Вероники Белковской, Капе, двойственность особенно сильна: типаж простой русской бабы включает и врожденную хитроватость, приземленность, и пережитую трагедию, которая и сделала ее непробиваемо-сильной.

Роль главной героини исполняют две актрисы. Анфиса Юлии Кузюткиной ранимая, болезненно-привязчивая, с обостренным чувством вины; Анфиса Ирины Ермоловой агрессивно-давяща в своей любви к сыну. Роль единственного обитателя коммуналки мужского пола, «общего ребенка», сына Анфисы, досталась Игорю Кожевину. Поначалу за молодого артиста было немного страшно: как выдержит он планку, заданную его мастеровитыми коллегами. Актер доказал, что не случайно именно он получил в этом году учрежденную театром стипендию в номинации «надежда сцены». Но в этой личной удаче не только его заслуга. Нерв спектакля был натянут до предела, никому не сорваться: ни артистам, ни зрителям.