Уральский писатель Герман Дробиз – автор многих сборников рассказов и стихотворений. Прославился же он, прежде всего, как юморист, хотя написал немало и серьезной прозы. Недавно  проводился анализ пристрастий екатеринбургских читателей, и выявилось, что лидерами читательских предпочтений среди уральских писателей являются по-прежнему востребованные Владислав Крапивин и Герман Дробиз.

— Герман Федорович, расскажите, пожалуйста, какие ваши книги появились в печати в последнее время.

— В 2004 году вышел в свет сборник избранной прозы «Свидетель», а в 2007 – сборник стихотворений «Переправа». Журнал «Урал» к моей круглой дате печатает большой рассказ «Бессонница». Как видите, моя издательская активность уменьшилась. К тому же все названное – вполне серьезные произведения. Это раньше на литературный юмор был огромный спрос, меня печатали одновременно в Москве, Питере, за границей. Лет 20 назад, в начальные времена свободы, в стране возникали десятки юмористических и сатирических газет и журналов.

Сейчас ситуация иная. На всю Россию есть наш превосходный, уникальный журнал «Красная Бурда», два издания в столице и журнал «Вокруг смеха» в Санкт-Петербурге. И все. Видимо, народу хватает телевизионного юмора.

— Возможно, проблема касается не только юмористической литературы, но литературы вообще?

— В небольших объемах, островками, серьезная литература все-таки существует, хотя ее все больше теснит масскультура. Литературный юмор, как мне кажется, сегодня востребован мало: и читателями, и издателями. Шутки больше слушают, чем читают.

— Многие ваши рассказы переведены на другие языки и издавались в Польше, Чехословакии, Израиле, Соединенных Штатах Америки… Но ведь юмор имеет определенные национальные признаки. Нередко шутки основаны на игре слов – как это можно перенести на почву иных языков?

— Действительно, существуют такие национальные понятия, как английский юмор, болгарский – габровский, у них есть свои особенности, стилистика. Юмор вещь очень тонкая и не всегда подлежит переводу. Например, я не представляю, как можно переложить на другой язык замечательную прозу Михаила Зощенко. Наверное, я принадлежу к людям, которые пишут попроще, видимо, мои шутки «переводные».

— Еще раз о смешном и серьезном. Вы шутник по натуре?

— Я человек разбросанный. Кто-то рождается поэтом, кто-то серьезным прозаиком, мне близко ироническое отношение к происходящему. Хотя далеко не всегда юмор включается.

— Он вам помогает в жизни?

— К сожалению, помогает.

— К сожалению? Или это тоже шутка?

— Вместо того чтобы что-то делать, я машу рукой и говорю: чем лучше – тем хуже. Или: чем хуже – тем лучше. Если бы я не был юмористом, может, больше бы преуспел в жизни. А так: спасаюсь шуткой от житейских невзгод вместо того, чтобы их преодолевать.

— То есть юмор – это защита?

— Можно и так сказать: защита не очень волевой души от сложностей жизни. Но это я не про всех, только про себя. Вот самый наш знаменитый сатирик Миша Жванецкий, он очень деятельный и предприимчивый, у него, кроме умения пошутить, есть другие важные черты характера.

— Скажите, кого из современных юмористов вы уважаете?

— Простите за нескромность, особо никого. Очень уважал Григория Горина и уважаю уже упомянутого Михаила Жванецкого. Это выдающиеся таланты. Недавно мне прислали из Одессы книжку рассказов никому в России не известного писателя Георгия Голубенко. Он на хорошем уровне продолжает традиции одесского юмора (тоже почти национальное понятие). Жизнерадостный, брызжущий южными соками стиль. В России так никто писать не может, а жаль. У нас в основном шутят сухо, зло, ну если не зло, то сердито и без уважения к собственному народу. Не говоря уже о том, что популярен черный юмор и юмор «ниже пояса».

— А что вас «заводит» на шутку? Откуда берутся темы?

— Дорогая моя… Что такое тема? Никаких тем не существует. Просто жизнь обтекает тебя со всех сторон и иногда дарит сюжеты. Чаще случайные фразы, из которых ты потом что-то создаешь. Меня порой спрашивают, вы из головы придумываете, или подсматриваете-подслушиваете? Конечно, из головы. Конечно, подсматриваю. Готовые сюжеты встречаются очень редко, и поэтому я их все помню.

Как-то журнал «Крокодил» заказал срочно рассказ на вечную тему «борьба с пьянством». Бог мой, сколько об этом писать? Я стал думать: а почему мы вообще пьем? Решил пройтись по городу. День был промозглый, холодный. Зашел в какую-то «стекляшку», как раньше называли маленькие уличные кафе, хотел выпить чаю, чтобы согреться. А рядом продается пиво, ледяное, обычно оно в дефиците, а тут пожалуйста, да никто не берет. И вижу: на углу стоит парень и синими от холода губами пьет это ледяное пиво, сам дрожит, руки трясутся. Я подошел, спрашиваю, мол, как ты можешь в такую погоду да еще пиво пить? Думаю, сейчас пошлет меня подальше. А он выдает вселенскую мудрость: «Мне, что ли, надо? Организм требует. Ему виднее». Вот это фраза – золотом по мрамору! Написал тогда рассказа «Организм требует». Одна фраза – и целый рассказ. Человек этот понятия не имеет, что он законный мой соавтор.

— С возрастом смешного в жизни становится меньше – или, наоборот, больше?

— Все истощается, и юмор тоже. Да и времена меняются, а с ними – представления людей о смешном. Не случайно последние мои произведения вполне серьезны. В том числе ценная для меня автобиографическая работа «Мальчик. Фрагменты жизни», за которую получена премия губернатора Свердловской области в сфере литературы и искусства.

— Герман Федорович, у вас было много наград; какие из них самые важные для вас?

— Еще в молодости был получен «Золотой теленок», так называлась очень популярная у читателей 16-я страница «Литературной газеты» и ее премия. Была Первая премия Всесоюзного конкурса на лучший юмористический рассказ. И лет десять назад я стал обладателем «Золотого Остапа», международный фестиваль сатиры и юмора с таким названием проходил в Санкт-Петербурге. Фигура полуголого Остапа Бендера из дутого серебра с золотым напылением хранится у меня как символ того, что ко всему в этой жизни стоит подходить – с юмором. А в 2004 году получил почетную местную награду – премию губернатора Свердловской области в сфере литературы и искусства, за сборник прозы «Свидетель».

Опубликовано в журнале «Уральский федеральный округ»

Мелкой дробизью

Есть кой-какие города –

их не увижу никогда,

Париж, к примеру, не увижу.

И я сочувствую Парижу

Мелкой дробизью

Наблюдаю за своей судьбой:

Любопытный бзик во мне открылся.

Говорю я чаще сам с собой,

С остальными я наговорился.

Крупной дробизью

САМООТЧЕТ

1. О моем характере. Он станет ясен, если вспомнить, что собаки становятся похожими на своих хозяев. Моя собака при встрече с незнакомыми людьми грозно рычала и при этом радушно виляла хвостом.
2. О моих политических взглядах. Как всякий, кто носит очки со стеклами в минус четыре диоптрии, в политике я заметно близорук. В молодости, не разглядев в себе ума, чести и совести, соразмерных эпохе, не счел возможным вступить в Коммунистическую партию — в результате впоследствии не смог выйти из нее. А очень хотелось. И в наши дни, как ни протираю очки сам и как ни втирают их мне другие, снова не могу разглядеть ни одной партии, членом которой я был бы достоин стать.
3. О моей творческой кухне. По своему расположению в квартире она совпадает с кухней обыкновенной, а потому эксплуатируется попеременно с женой. Ее произведения, борщи и супы, жаркое и котлеты — неизменно шедевры. Создаваемое мною в тех же условиях нередко оказывается слишком кислым, чересчур горьким и недостаточно острым.
4. О моем способе работать. До двадцати лет писал сердцем, до тридцати — душой, до сорока — головой, до пятидесяти — руками. После пятидесяти за меня сочиняет моя пишущая машинка.
5. О моей творческой манере. При взгляде на толщину большинства моих книжек ее неоспоримо следует признать тонкой.
6. О забавных совпадениях в моей жизни. Они случаются. Например, мои рассказы переводились на украинский, белорусский, литовский, эстонский, карельский, башкирский, татарский туркменский, английский, болгарский, венгерский, итальянский, иврит, испанский, немецкий, польский и чешский языки. По забавному совпадению это перечисление в точности повторяет список языков, которыми я не владею.
7. В заключение о моих шутках. Они довольно однообразны. Получил диплом инженера, но инженером не стал. Получил диплом сценариста кино, но сценаристом не стал. Получил аттестат артиста разговорного жанра, но артистом не стал. Получил билет члена Союза писателей, но писателем…
Впрочем, удалась ли мне и эта шутка — судить читателям.