Платное образование может позволить себе только богатое государство

В прошлом номере журнала мы рассказывали об организационной структуре, содержательных особенностях британской модели образования, которая считается одной из самых успешных в мире и Болонской декларацией принята за основу развития европейской высшей школы. Сейчас – о финансовой структуре и взаимосвязи «образование – бизнес». Материал подготовлен по результатам организованного Британским Советом пресс-тура группы российских журналистов по вузам Великобритании.

 Доступность дорогого стоит

Некоторые стереотипы бывают очень устойчивыми. Лондонский смог – это примерно как русский медведь на городских улицах, из области преданий, из времен дымящих фабрик и коптящих труб. Поскольку большая часть англичан проживает в коттеджах, где есть действующие камины, трубы и сегодня играют не только эстетическую, но и функциональную роль, а трубочисты – профессия актуальная. Однако вот уже 50 лет, как в стране запрещено пользоваться углем для отопления. Машины тоже не портят воздух; в общем, туманный Альбион теперь знаком лишь с естественными туманами.

Стереотипом оказалось и представление о том, что высокое качество британского образования оплачивается непосредственно из кармана пользователя. Так вот: до самых последних лет высшая школа для своих граждан оставалась бесплатной. Сейчас все учащиеся колледжей и университетов вносят максимально 3 тысячи фунтов стерлингов в год. Чтобы был понятен уровень цен: средняя зарплата в стране около 30 тысяч фунтов в год; машинист в метро получает приблизительно 44 тысячи, а врач-терапевт – 100 тысяч. Но если оплатить учебу сразу все-таки нет возможности, государство предоставляет образовательный кредит (не по выбору, а всем желающим), средства нужно будет возвращать после окончания учебы, когда молодой специалист устроится на работу и станет получать не менее 15 тысяч фунтов стерлингов. Так что высшее образование – это то дорогое удовольствие, которое может позволить себе каждый британец. Конечно, если у него есть желание и способности.

Кстати, о способностях. Знакомый нам вариант «не прошел по конкурсу – плати, и поступишь на коммерческий факультет» в Великобритании не распространен. За «платным для отстающих» советуют обращаться в США – или в Россию.

Сколько же стоит английское образование? Из уровней самое дорогое – начальное. Среди отраслей высшего лидирует МВА (мастер делового администрирования) – стоимость обучения 20 тысяч фунтов стерлингов, затем идут медицинские специальности – 17 тысяч в год. Гуманитарные дисциплины в среднем 8 тысяч, плюс в такую же сумму обходится проживание. В Стевенсон-колледже (Шотландия) нам предоставили цены в рублях. Самая популярная у иностранцев программа foundation обойдется в 250 тысяч рублей, а самые краткие двухнедельные курсы английского языка – всего в 15 тысяч рублей (конечно, это без дороги и проживания).

В Эдинбурге

Три источника и три составные части

Я вздрогнула, услышав эту ленинскую фразу из уст директора по региональному и международному развитию университета города Вустер (средняя Англия). Но совпадение было случайным, число «три» является сакральным для многих народов. Сюзанна Бейкер рассказала о том, как финансируются учебные заведения Соединенного Королевства.

— Есть три источника финансирования деятельности университета и три составные части оплаты учебы. Потоки, поддерживающие жизнедеятельность университета, это правительственные гранты на научные исследования, выплаты от заинтересованных предприятий на исследовательские работы и то, что мы называем «миссия»: что зарабатываем сами или получаем как частную помощь. Учебный же процесс, помимо студенческой платы, в основном обеспечивается государством. Но не напрямую, из правительства, а через Совет финансирования высшего образования. И еще, поскольку наш университет готовит педагогов и медиков, он получает средства от национальных служб здравоохранения и образования.

— От чего зависит размер государственного финансирования?

— От количества студентов и дороговизны курсов, а также от рейтинга учебного заведения. Я считаю участие в процессе финансирования независимого от правительства Совета очень положительным явлением. Распределение средств делается прозрачным. Можно зайти на специальный сайт и увидеть, сколько и почему выделено нам, а сколько соседу.

— Кто определяет статьи расходов госсредств?

— Наша внутренняя финансовая служба. Ведь мы лучше понимаем, сколько и на что требуется потратить.

— Собственно заработанные средства – это в том числе и за обучение иностранцев?

— Конечно, но пока эта сумма не принципиальна для бюджета, около 2 %. Это в два раза больше, чем собирается за платную парковку, и вдвое меньше дохода от сдачи внаем комнат для проживания. Количество иностранных студентов, прежде всего, влияет на рейтинг. Университет ищет разные способы заработать, он во многом функционирует как бизнес-предприятие. Кафедры и лаборатории пытаются что-нибудь продавать, помимо образования. Например, при университете функционирует лаборатория пыльцы мирового уровня. Она продает и свои исследования, и их результаты – высококачественные лекарства от аллергии.

— Почему введена плата за обучение – государству не хватает средств?

—  Нет. В последние 5-6 лет увеличивается количество денег, которые государство выделяет на образование. Сейчас в Великобритании 42 % выпускников школ идут в университеты и колледжи, правительством же поставлена цель довести эту цифру до 50 %. Студенческая плата введена, чтобы еще больше средств приходило в систему.

— Почему же в Шотландии образование осталось бесплатным?

— Наверное, потому, что эта страна еще не так богата.

 Королевская миля

Королева Елизавета по закону в течение года должна пожить в каждой из четырех частей Соединенного Королевства (Англия, Уэльс, Шотландия, Северная Ирландия). В Шотландии она останавливается в старинном замке Холлируд в Эдинбурге, к которому ведет историческая улица King mile, Королевская миля. Любимое место прогулок Роберта Стивенсона, Вальтера Скотта (вон в том уютном пабе любили они проводить время). Здесь прохаживался Чарльз Дарвин, изобретатель пенициллина Александр Флеминг, изобретатель телефона Александр Белл. Кто еще прославил Шотландию? Мария Стюарт, Роберт Бернс, о, еще актер Шон Коннери и «изобретательница» Гарри Поттера Джоан Ролинг! Жаль, изобретатель виски не оставил в истории своего имени.

Эдинбургский университет

Озвучить vip-перечень славных шотландцев (немало, однако, знаменитостей на маленькую страну с населением в 5 миллионов человек, как Свердловская область) считал своим долгом каждый наш новый знакомый. Алан Маккей же, глава международного офиса Эдинбургского университета, внес важное добавление: почти все названные великие учились в этом старинном, в 1583 году основанном, учебном заведении. Сегодня Эдинбургский университет, сохранив присущую ему академичность, гибко реагирует на современные веяния. Здесь тоже программы-модули и набор современных специальностей.

У Шотландии положение в стране особое: она частично независима. Имеет собственную законодательную систему, отличающуюся от английской. Например, минимальный возраст вступления в брак здесь 16 лет, а не 18, действует запрет на курение в общественных местах, обучение в вузах бесплатно для своих граждан и длится дольше, чем в Англии. Это связано с местными традициями. А поскольку Шотландия исторически беднее соседа, как реципиент оказывается порой в более выгодном положении. Ее жителям сложнее оплачивать обучение – значит, эту функцию полностью берет на себя государство.

Подобная позиция лично для меня стала уроком, освобождением еще от одного стереотипа. Только богатое государство, богатое уровнем жизни большинства своих граждан, может позволить себе платное образование. И никак не наоборот: пытаться добрать недостающее за счет нищего населения. И еще. Роль государства в британском образовании проявляется в стабильном финансировании, определении необходимых специалистов (существует правительственная структура, отслеживающая перспективные потребности рынка труда) и в создании жесткой системы оценки. При этом университеты свободны в распределении средств, выборе предметов и содержательных методик. В России, к сожалению, мы видим зеркальную ситуацию: вузы все больше освобождают от государственных денег и все сильнее повязывают тотальным контролем.

библиотека Эдинбургского университета

С Эдинбургом связана еще одна поучительная история. Как один из главных портов страны он несколько утратил свое значение. И наверстал упущенное в иной сфере, создав фестиваль искусств мирового уровня. «Это было во время фестиваля», «Я собираюсь в Шотландию примерно к фестивалю» — крупнейшее культурное и развлекательное мероприятие формирует сегодня планы людей и имидж города. Возможно, в Великобритании уже народилось поколение, для которого название Эдинбург ассоциируется не только с богатой историей, но и с ярким настоящим – Эдинбургским фестивалем.

 Бизнес инвестирует образование

Приятно говорить о королеве. Лондон — это два города: Сити-Вестминстер и Сити-Лондон, и восемь районов. Так вот, членам королевской семьи, в отличие от миллиардов других жителей планеты, въезд в City of London воспрещен. Недавно королеве Елизавете потребовалось-таки посетить запретную часть города. Она осуществила намерение с соблюдением всех формальностей: отправила запрос, получила разрешение, предъявила документы… У этой игры – огромный смысл. Много веков назад банкиры и бизнесмены только народившегося, а теперь крупнейшего делового центра мира отстояли право на независимость – от власти. Каждому – своя сфера влияния.

Лондонские подробности мне вспомнились на юге Великобритании, в городе Саутгемптон на берегу Ла Манша. Здешний университет – это 20 школ разных направлений, огромное количество научно-исследовательских лабораторий, многие из них являются мировыми лидерами в своей сфере. Финансируются же они в основном частными компаниями. Около 100 миллионов фунтов стерлингов в год получает Саутгемптонский университет от частных компаний и предприятий на исследования; показатели равного уровня имеют только знаменитые Оксфорд и Кембридж. Роль государства – ни в приказе, запрете или рекомендации по данному поводу, а в создании условий для заинтересованности бизнеса в образовании и науке. Каждый отвечает за свое.

…Когда в лаборатории высоких напряжений устанавливается напряжение в миллион вольт, из него удаляют все оборудование – не выдержит. Именно здесь изобрели в свое время усилитель, который позволил посылать сигналы по оптическому волокну гораздо дальше и быстрее, чем прежде, что привело к появлению Интернета. А недавно одна из лабораторий сгорела – короткое замыкание. Пожар нередко становится стимулом прогресса: за счет страховых средств и дополнительных инвестиций оборудование будет восстановлено, и лаборатория станет самой высоко оснащенной в мире по компьютерным технологиям.

В другой лаборатории занимаются изучением растительных вредителей. Центр по сохранению текстиля исследует и реконструирует ценные старинные ткани. Проводится изучение стволовых клеток при пересадке костного мозга, создаются искусственные руки и ноги, разрабатываются более эффективные солнечные батареи. Большое внимание уделяется нана-технологиям, за которыми будущее. Огромный технопарк сдает помещения с оборудованием в аренду 54 компаниям мира. А на берегу пролива разместился океанографический кампус. Здесь установили, что течение Гольфстрима замедлилось, и это может привести к постепенному похолоданию на планете…

Все замечательно, но увиденное нами больше похоже на научные институты, а иногда цеха предприятий. При чем здесь учеба, студенты (а их 20 тысяч!)? Саутгемптонский университет – яркий представитель типичного для Великобритании слияния науки и образования. Для России подобное не характерно. У нас основные открытия (без обиды для вузов) совершаются в специализированных научных институтах. Так происходит и в большинстве других европейских стран. Англо-саксонская модель предполагает теснейшую связь между исследованиями – и подготовкой специалистов. «Мы считаем, что именно достижения в области науки позволяют качественно работать со студентами, – объясняет позицию помощник ректора Филипп Нельсон. – Они сами участвуют в исследованиях, а после окончания учебы устраиваются на предприятия, с которыми мы сотрудничаем, или на те, которые мы создаем».

За последние пять лет от университета отпочковались 15 компаний. Самые успешные из них разместили акции на фондовой бирже, и благодаря этому в учебное заведение пришли серьезные средства. Например, предприятие по производству оптико-электронного оборудования, сейчас там 350 сотрудников. Или компания «Синерджин», выпускающая лекарства против астмы. Организационно они самостоятельны, но сохраняется связь с университетом: директор преподает в вузе, между предприятием и учебным заведением действует соглашение. «Специалисты и знания остаются в университете, а не уходят на сторону», – комментирует представитель международного офиса Ричард Миллер.

 Образование инвестирует бизнес

В разных университетах Великобритании я слышала фразу «мы инвестируем» вместо более привычной для российского образования формулировки «в нас инвестируют». В Британии образование является активной сферой, которая сама способна влиять на экономику, развивать ее. Продолжая разговор о предприятиях, порожденных университетом, Рози Джойз (представляет вузовский центр предпринимательства и инноваций) объясняет: «Акции созданных предприятий мы держим лишь короткое время, это общая политика. Затем принимается решение о продаже. На вырученные средства, например, было приобретено исследовательское судно для океанографического факультета. Получается замкнутый круг: деньги, которые мы вкладываем в экономику, возвращаются опять же в исследования, то, для чего университет и существует».

Центр предпринимательства и инноваций занимается тем, что находит исследованиям конкретное применение. Рози Джойз: «Ученые могут предпочитать разные вещи. Но главное, что любят они все: чтобы рожденные в их головах идеи не лежали в нижнем ящике стола, а использовались на практике. Центр не занимается взращиванием коммерчески выгодных идей, иначе мы обратили бы взоры лишь на электронику и перестали работать с океанографией или археологией. Ученые приходят к нам со своими открытиями, и мы помогаем их материализовать».

Действует центр и как бизнес-инкубатор для студенческих проектов. «Конечно, мы не стоим в дверях и не выдаем всем подряд деньги», – смеется Рози. Но если у группы студентов появилась интересная идея (от продажи жареных каштанов в «жарком месте» до организации турпоездок во французские Альпы, все годится) и они составили убедительный бизнес-план, то могут рассчитывать на первоначальный капитал. Главное, чтобы они не боялись создавать новое.

 О заимствованиях

Я не уверена, что все, даже очевидные плюсы британского образования, годятся для России. У нас свои традиции, свои «очевидные плюсы», которые нужно уважать прежде всего нам самим. Например, пресловутый бакалавриат, от которого странам, подписавшим Болонскую конвенцию, никуда не деться. Для России он чужд, и прямое копирование здесь вряд ли подойдет, нужно искать адаптированные варианты. В отношении образовательных методик: к спорам и дискуссиям, как показывает опыт, молодые россияне очень даже склонны, а вот к самостоятельной работе в большом объеме пока нет, время, свободное от лекций, они воспринимают просто как свободное время. Перестроить отношения науки, образования и экономики вряд ли удастся быстро, хотя сегодня все больше говорят о технопарках, о больших национальных университетах, идеология которых основывается как раз на глубоком взаимопроникновении данных сфер.

Торки, родина Агаты Кристи

Английский газон можно разбить и в России, и сейчас этим активно занимаются. Но все-таки неповторимо хорош он именно на британской островной земле. А у нас и климат другой, и почва, и те же самые семена дадут здесь иные всходы. А главное, мы держава континентальная, политической погоде характерны резкие температурные скачки. Английскому газону требуются стабильные погодные условия и уход постоянный, а не рывками, от одного нацпроекта до другого.

Уроки английского в английском пабе