Регион знают в стране и за ее пределами благодаря

камнерезным изделиям, кузнечным традициям и современным танцам

 Урал поставляет стране металл, тяжелые машины, вооружение, руководящие кадры вплоть до президента, а также идеи (например, региональной автономии) и даже политические партии (хоть и почившие в истории, как «Преображение Отечества»). А еще Урал поставляет стране писателей: ни один обзор серьезной литературы не обходится без упоминания екатеринбурженки Ольги Славниковой, а репертуар каждого почитающего себя современным театра обязательно содержит пьесы драматурга Николая Коляды. Музыкантов – взять хотя бы не пересохший только в этом регионе рок-ручей. Здесь прописаны несколько крупнейших фестивалей: неигрового кино, «Реальный театр». Если искусство рассматривать как своеобразную денежную единицу, действующую на территории всей страны, то уральской «валютой» являются несколько исконных промыслов, а также зародившихся недавно жанров, то, по чему знают регион за его пределами.

Краеугольный камень

На Урале многое идет от того, что дала природа: от камня, металла, дерева. В местном фольклоре и сегодня живы рассказы о том, что счастливчик может найти самородок, просто бродя по лесу или шагая по дороге. Самое удивительное, что природа до сих пор время от времени подбрасывает реальным энтузиастам, а не сказочным Данило-мастерам такую возможность, не давая подобным рассказам окончательно уйти в легенду.

В истоках ХХ века на Всемирную выставку в Париж отправилась огромная карта Франции, выполненная из уральских минералов и самоцветов. Столетие назад изделия из поделочного камня являлись эксклюзивным признаком Урала. Ими украшали дворцы, их использовали в качестве дорогих и редких подарков. Здесь добывали большие монолиты яшмы, малахита, мрамора, которые позволяли делать крупные вещи: вазы, столешницы. Знаменитый Фаберже активно обращался к местным горным начальникам за материалом для своих произведений: уральский родонит был ярче прочих, а яшма – богаче рисунком. С тех пор ситуация изменилась: в мире засветились более «каменные» регионы, как Южная Африка, Силезия, уральские же месторождения по большей части оказались вычерпаны. Однако любовь к камню осталась, войдя в генетическую память местных жителей. И хотя конвейерные золотые колечки и сережки, как и повсюду, более популярны, чем авторские каменные вещи, в качестве сувениров дарят последние. Камень, как и фольклор, сохранил за собой представительскую функцию. Предприятие «Русские самоцветы» производит картины из камня, мозаику, панно. Дань политике от искусства – портрет президента Путина из змеевика и мрамора, с сердоликовым лбом и лазуритовыми глазами…

Когда уральские камнерезы принимают участие в российских и международных выставках, их изделия можно отличить от прочих невооруженным глазом. Основная черта – приват камня. Как над металлом, так порой и над автором. Металл в этих произведениях играет сопроводительную роль, он лишь оправа. Камень же самодостаточен и даже роль художника сводит к подчеркиванию собственной красоты. В уральских изделиях камня – много, они скорее добротны и основательны, чем изящны и тонки. По оценке преподавателя кафедры декоративно-прикладного искусства архитектурно-художественной академии Надежды Кузнецовой, из двух школ: «от себя» и «от природы», — уральские мастера выбирают «экологически чистую» и надежную — от природы. Камень выведет, камень подскажет, камень не подведет.

Недавно в Екатеринбурге прошла ежегодная ярмарка «Мир камня», куда съехались индивидуалы по камню и металлу со всего Урала. Впечатление противоречивое: традиции — это плюс, но традиции – это и минус. Камень – материал вечный, малоизменчивый, и это свойство переходит на тех, кто с ним работает. Как будто не было перемен за последние пару веков, не существует современных материалов, новых вкусов и пристрастий. Как в советские времена поточно гнали за рубеж каменные яйца и кирпичи-шкатулки, так и сегодня разыгрывают каменные карты прошлого. Традиции стали сковывать, а не давать импульс к творчеству. Наиболее ярко смотрятся именно те, кто от них отходит.

Хотя специалисты сегодня констатируют: интерес к камню падает, — в местном союзе художников количество камнерезов увеличивается по сравнению с числом ювелиров. При архитектурно-художественной академии действует отделение художественной обработки металла и камня. Профессиональное училище № 42 ежегодно выпускает около 60 профессионалов, и все они находят работу на небольших частных предприятиях камнерезного профиля или создают собственные. Изделия из камня остаются «визитной карточкой» Урала, которой вот уже несколько веков.

Провинциальные танцы

Современному танцу на Урале всего два десятка лет, но он уже успел стать новомодным  символом региона. Contemporary dance, молодой вид искусства для России, без видимой причины расцвел именно на границе Европы-Азии. Истоки феномена не очевидны, вряд ли местный климат вызывает неодолимое желание поплясать. Возможно, искра была высечена столкновением противоположных тенденций. С одной стороны, в регионе создана неслабая балетная школа, прежде всего в «лице» Пермского хореографического училища. С другой стороны, балет здесь никогда не завоевывал столь прочных позиций, как в столицах. «Движенческая» ниша по сути пустовала, а почва была удобрена и готова к произрастанию нового. И оно проросло. Балет Евгения Панфилова (обладатель «Золотой маски», Пермь). Театр современного танца Ольги Пона (обладатель «Золотой маски», Челябинск). Эксцентрик-балет под руководством Сергея Смирнова (обладатель «Золотой маски», Екатеринбург). Танцевальная группа «Киплинг», хореограф Наталья Левченко (номинант «Золотой маски», Екатеринбург). Театр «Провинциальные танцы», руководитель Татьяна Баганова (обладатель многих«Золотых масок», Екатеринбург).

Спектакль «Полеты во время чаепития» очень танцевальный. Постановка «Lary Suzan» выполнена в иной манере – в стиле перформанса. Здесь много неожиданностей: девушки выступают не босиком, что традиционно для современного танца, а в туфлях на шпильках; есть танец на батуте; сцена не свободна от декораций, как это свойственно жанру, а наполнена разными предметами. Спектакль построен по «осколочному» принципу, это череда микрокартинок, нанизанных друг на друга. Сюжетная линия присутствует, но не очевидна. На фестивалях за границей театр выступает чаще, чем в Екатеринбурге. Домашние выступления –проблемные в смысле организации, в отличие от гастролей, они финансово не поддерживаются. «Но публика здесь самая благодарная, понимающая. Мы будем выступать дома, чего бы это нам не стоило».

«Провинциальные танцы» — безусловно, лидер среди уральских коллективов contemporary dance, но не из тех, что подавляет прочие. Эксцентрик-балет имеет свой «Голос» (именно так называется его орденоносная постановка). В репертуаре Челябинского театра есть детские постановки: единственная труппа современного танца, приучающая к эстетике жанра с ранних лет. Общая же черта уральских танцевальных групп – они представляют не безликий и холодный евростиль, а своеобразный сплав западных технологий, художественного жаргона «совка» и извечных «национальноидентичных» российских эмоций.

Художественный металл

 В одном из совместных проектов Александра Лысякова и художника Миши Брусиловского соединились традиции исконного уральского промысла и актуальная художническая манера живописца. Две крупноформатные картины художника, который по рейтингу аукциона Сотбис опережает Шагала, а по оценке стоимости работ входит в тройку самых дорогих современных российских художников, были заключены в рамы из металла, представляющие собой ассоциативный ряд предметов, связанных с содержанием полотен. Две ключевые позиции христианства: «Благовещение» и «Несение креста». Зарождение жизни, свет, праздник – и тяжкая доля, последние минуты. Свечи, ангелы, рыба как прародительница человека – и меч, сломанное крыло, гвозди, терновый венец. В этом временном пространстве существовал Христос, и существуем мы все. Между картинами – крест, как некий плюс, связь начала и конца, объединяющий момент, как сама жизнь.

Расположилась композиция в необычном для искусства месте: она занимает верхний этаж здания «Автолэнд», где внизу продаются «Ягуары» и «Вольво». Современный вариант соединения бизнеса с искусством выгоден обеим сторонам: торговой фирме играет на имидж, облагораживает пространство, представителям творческой элиты дает близость к потенциальным покупателям.

Александр Лысяков, династийный кузнец (и отец, и дядя занимались этим делом) создал собственную кузницу около 30 лет назад, еще до перестройки. Теперь это активно действующее предприятие с немалым штатом. Кузнечное дело за несколько последних лет вообще пережило ренессанс. На Урале постоянно проводятся фестивали кузнецов, кузни появляются и в черте больших городов, и в селах.

— В мире сейчас происходит некий сдвиг в отношении строительных идей. Некоторые новомодные материалы попадают под обстрел критики. Наметилось возвращение к оригинальным материалам, первоисточникам: металлу, дереву, камню. Урал же «по происхождению» связан с металлом. К тому же, немаловажный момент, у нас холодно: где-нибудь в Сочи куда сложнее быть кузнецом.

— Вы-то как вступили на тропу кузнеца?

— Недавно прочитал популярную нынче книгу «Алхимик». И там нашел ответ: это мой путь. Что я делаю логично и предсказуемо, то почему-то не оказывается судьбоносным. А вот внезапные озарения, когда встаешь утром и понимаешь: «не буду курить», или «построю кузницу» — становятся жизнеопределяющими. Вот только важно не перепутать озарение с соблазном. На соблазны я тоже попадался, но тогда шла невезуха.

— Труд кузнеца практически не изменился за столетия. Он остался тяжелым ручным в наш автоматизированный век. Вам это нравится?

— Некоторым и бой в радость. Это мужское занятие. Да, труд кузнеца экстремальный, но он приносит радость. Я чувствую себя комфортно от того, что рубаха прилипла к телу от пота. Металл очень энергетичен, как и огонь, поклонение огню вообще сопровождает наш народ со времен язычества. Если в кузнице не горит горн, мне кажется, все вокруг мертво.

Ремесло кузнеца старо, но формы, приемы меняются. Сегодня мало уметь железо гнуть. Нужно быть «колесо в колесо» с архитектором, дизайнером. Современный заказчик путешествует по миру, знает, что актуально: то минимализм, то колониальный стиль, то эклектика, смешение разного. И мастер должен все это учитывать, а иной раз и до-образовывать заказчика. У нас так бывает: до обеда одно куем, после обеда переходим к совершенно иным формам. Все в мире подвижно, и металл в том числе.

Самое перспективное состояние для искусства — это динамическое равновесие. Традиция должна лежать в основе, но быть осовремененна.

— Что особенно популярно сегодня?

 — Бум — так называемая незаносная мебель, скамейки, столики, которые можно поставить в парке, в усадьбе. Из нового наша фирма предлагает движущиеся игрушки: самолеты, паровозы, джипы. Можно делать и комнатную мебель: кованые кровати, например, очень модно. Традиционно пользуются спросом ограждения, каминные решетки, перила, балкончики, зеркала. Среди крупных заказов, которые выполняла фирма «Кузнецы», — оформление Гута-банка, Мытного двора, зоопарка. Значительная часть продукции уходит в Москву, изделия уральских кузнецов есть в Кремле, у крупных политиков.

— Иностранцы интересуются уральским металлом?

 — Недавно гости из Германии заказали серию изделий для оформления особняков. Уральская продукция привлекает их, в том числе, относительной дешевизной. Проблема же — вывоз. Впрочем, наш внутренний рынок в данный момент столь емок, что нет смысла активно выходить за пределы страны. Разве что в качестве сувениров, подарков. Кузнечные изделия могут быть разыграны как мощная культурная карта.

Самое перспективное состояние для искусства — динамическое равновесие. Традиция должна лежать в основе, но быть осовремененна. Тогда это будет действительно «вывозное» искусство, востребованное и за пределами области, и за пределами страны.

Материал опубликован в журнале «Эксперт-Урал»