1. Fantasy—doc

Киностудия улыбаясь расстается со своим и нашим прошлым

Атмосфера перед просмотром нового фильма Свердловской киностудии «Первые на Луне» была та же, что потом на экране: прошлое на просвет через настоящее. Стайки девушек в шелковых платьицах и ярких бантах, фигуры военных в штатской толпе, желающим подают водочку с огурцом. Организаторы с явным удовольствием играли в 30-е годы прошлого века, подготавливая зрителей к необычному экранному действию.

«Все, что было, должно быть снято. Все, что снято, когда-то было» — такой софизм звучит в картине. В самом что ни на есть документальном жанре – хроники – изображается то, чего на самом деле не было. Фантастика тонко и стильно вплетена в документальную ткань, и моделируется несуществующая реальность прошлого – запуск космической ракеты на Луну, который осуществил Советский Союз еще до войны. Причем сделано это так правдоподобно, что обман раскрывается не сразу, да и потом, когда все ясно, доставляет удовольствие наблюдать за комбинациями настоящего и прошлого, реального и вымышленного.

Фильм режиссера Алексея Федорченко, конечно, не о полете – он о стране. У кого-то картина пробудила патриотические чувства: мы хоть и последние (перед Гондурасом), но все равно первые. Кого-то напугала: любая реальность может оказаться сфабрикованной. А кого-то навела на грустные параллели с днем сегодняшним: изменилось все – и ничего, человечество необучаемо. Фильм стал современным способом помянуть былое, и рюмка перед просмотром отнюдь не выглядит случайной.

Премьера картины состоялась в День космонавтики, а вполне могла бы пройти немного раньше, в День всеобщих приколов. В ней сильна закадровая ирония, масса подспудной пародии, и вообще, все показанное – просто розыгрыш. Это черта современного искусства: о важном – только с улыбкой, иначе неприлично. В серьезном стиле сегодня снимаются исключительно вымышленные сюжеты типа боевиков и мыльных сериалов. Говоря о насущном, нужно улыбаться. Видимо, время сейчас такое: смейтесь, пора расставаться с прошлым.

Лично меня фильм «Первые на Луне» убедил также в том, что Свердловская киностудия, действительно, рассталась со своим прошлым. Каким бы достойным оно не было, от прошлого нужно отталкиваться, чтобы двигаться дальше. Имидж Свердловской киностудии советских времен – добротное, спокойное и «успокоительное» кино. Новые ритмы требуют новых фильмов.

Мощная заявка на прощание с прошлым была уже сделана картиной «Егерь»: киностудия доказала, что способна производить кино зрелищное, коммерческое, на потребу, хоть и без художественных достижений. «Первые на Луне» — совсем другое кино. Оно совершенно не в традиции нашей киностудии. Оно вообще – не в традиции. Такие фильмы называют артхаусными, для немногих. Это эксперимент, поиск новых форм, своеобразный лабораторный опыт, по-моему, удачный. Творческая группа во главе с режиссером «ненароком», скрупулезно работая в течение двух лет над каждым кадром, по сути, создала новый жанр – fantasy-doc.

Но, при всех несомненных достоинствах картины, мне трудно представить, чтобы зритель массово рванул смотреть ее в кинотеатры. В образованном и культурном Екатеринбурге продвинутой публики, конечно, немало, но «залы вам не собрать», прокомментировала умудренная прокатным опытом директор кинотеатра «Космос» Галина Писулина. Фильм не зрительский, но, надеюсь, фестивальный. Специалисты его оценят. Уважающая себя киностудия, которая мыслит себя не только участником рынка, но и творческой единицей или суммой многих единиц, должна делать и такое кино.

Впрочем, определение картины как высокохудожественной, но некоммерческой, сотрудники киностудии желают оспорить во второй части – практикой. Прокат «Первых на Луне» уже начался в одном из центральных кинотеатров Екатеринбурга «Салют». А на днях, 22 апреля, фильм стартовал в Москве. На уральский же премьерный показ удалось собрать самый большой кинозал региона – «Космос». Грамотно выстроенная рекламная кампания принесла плоды. Информация о картине постоянно запускалась в прессу, привлекала общественное внимание. На премьеру была приглашена модная кинозвезда Егор Бероев. (Правда, организаторы не учли, что сценарий и режиссура нужны не только фильму, но и такому действу, как его презентация, и даже замечательные актеры будут выглядеть странно, если их роли не прописаны). Стилизация же в фойе была проведена отлично. На выходе каждому вручили еще и по игрушечной ракете, и массовый их запуск выглядел салютом новому фильму.

(P.S. Фильм вскоре получил приз Венецианского кинофестиваля, который отслеживает новые тенденции в кинематографе. Федорченко стал первым екатеринбуржцем, творчество которого было отмечено крупным и значимым международным кинофестивалем)

 2. «Мужики, купите слона!»

 Кино авторское и коммерческое одновременно — идеальное сочетание,

к которому стремятся уральские кинематографисты. Пока оно не достигнуто.

Компания «29 февраля» продолжает курс на арт-хаус

 По рельсам бежит паровоз. Вокруг степь, бесконечная, безрадостная, скромная — как сама родина. Внутри же горячо, страсти накалились, кочегарка, прорва, просит пищи еще и еще, в ней сгорает целый мир. Мимо проносятся станции, как чужие жизни, а встреченные на пути люди — воплощенные российские парадоксы. Это «Железная дорога». Россия. Алексей Федорченко.

Все, что выходит из кинокомпаний с уральской пропиской, вызывает особый интерес. Местный кинематограф может стать важной частью имиджа региона, его отличительной чертой: немногие области имеют такую киноисторию прошлую и настоящую, как Свердловская. Из существующих на сегодняшний день примерно 15 компаний выделяются две. Гигант Свердловская киностудия — группа кинокомпаний «Страна», которая делает ставку на коммерческие проекты и ежегодно запускает в производство несколько картин, и студия «29 февраля», производящая так называемое авторское кино: редко, но метко. «Железная дорога» — детище последней, отнюдь не только что народившееся, уже наработавшее призовую биографию, правда, пока отечественного масштаба (две награды фестиваля «Окно в Европу» в Выборге). Но до сих пор с нулевой прокатной судьбой. Желающим посмотреть «Железную дорогу» можно посоветовать поездку на какой-нибудь кинофорум: с осени компания активно включается в международную фестивальную деятельность.

Сначала Алексей Федорченко работал на авторитет, после «Первых на Луне» (приз Венецианского фестиваля) авторитет работает на него. Он стал режиссером, имя которого знают лучше, чем его фильмы. «Железная дорога» — не для тех, кто приходит в кинотеатр развлечься. Представить огромные залы, которые «тащатся» от такой картины, невозможно. И это нормально: как сказал один современный классик, «если бы самым массовым автором была не Донцова, а Джойс, я бы боялся за такой мир». Фильм собран — или разобран — на множество образов; он насквозь символичен. Аллегории простые, как правда: жизнь — это дорога, Россия — это степь. А еще есть цирк, как символ обмана, подмены реальности; божьи коровки, превращающиеся в саранчу («Страсти, пожирающие нас», таков подзаголовок фильма).

Возникает масса литературных и киношных ассоциаций: от путешествия Одиссея до «Репетиции оркестра». Клиповый подход не подразумевает плавных и логичных переходов от одной сцены к другой — господствует рваный, мозаичный стиль. Скрепляющими элементами становятся рефренные, повторяющиеся сцены: например, вдоль состава бегает мужичошка и навязчиво предлагает купить… слона. Какого слона, зачем? Эти вопросы даже задавать не нужно: абсурд он и есть абсурд. На протяжении полутора часов образы разлетаются, как осколки, не склеенные очевидным смыслом. И вдруг в результате выстраиваются в абсолютно цельную картину. Да, фильм — о России, странной стране во время безвременья. Но не только. Режиссера Алексея Федорченко не могла привлечь голая социальность. Это лишь фон. На первом плане — простая человеческая история: о любви, измене, ревности, которая съедает душу, и о прощении.

Кинокомпания «29 февраля» существует четыре года. Пока получается делать только фестивальные ленты. Но, как говорит сам режиссер, «чтобы снимать артхаусное кино, нужно параллельно заниматься ремесленной работой». После успеха «Первых на Луне» Алексей Федорченко получил массу выгодных предложений. От большинства отказался. «С одной стороны, не мое, с другой стороны, боялся подвести, так как производство сериалов — это все-таки другая профессия». Тем не менее, кинокомпания планирует осваивать эту «другую профессию»: сейчас готовится сценарий многосерийного телевизионного фильма, который позволит загрузить съемочный павильон и сотрудников постоянной работой.

До сих пор большинство проектов студии осуществлялись за счет средств, которые выделяло Госкино. (Надо отметить, что фильмы Федорченко если не малобюджетные, то с экономичным бюджетом: 1-2 миллиона долларов, в эпоху блокбастеров это «не деньги»). В последний год наметилось изменение ситуации. Новый художественный фильм, к работе над которым приступает кинокомпания «29 февраля», «Овсянки», производится на частные средства. Появились бизнесмены, заинтересованные не только в чисто коммерческих, но и в серьезных имиджевых проектах, которым важно, чтобы картины имели яркую фестивальную судьбу. Коммерческое кино приносит деньги. Фестивальное кино приносит славу. А слава, хоть и опосредованно, тоже приносит деньги.

 3. «Овсянки, сэр!»

На меже «правда – вымысел», прошлое – настоящее,

интерес заграницы – скептицизм родины существует фильм «Овсянки»

Когда я еще только слышала и читала о венециансконосной картине «Овсянки», в голове непреодолимо крутилась дурацкая фраза «Овсянка, сэр!». Когда я посмотрела фильм, первая фраза, выплывшая после длительного внутреннего молчания, была такая: «В нашем городе живет еще один гений». Предупреждаю: смотреть этот фильм нужно не развалившись дома в комфортном кресле, а в кинотеатре, потому что, во-первых, требуется полное погружение в текст и видеоряд, без перманентного хождения на кухню и в санкомнату, во-вторых, часть той тонкой нюансной красоты, которая живет в картине, угаснет на домашнем экране.

Итак, «Овсянки». Странная история о традициях малочисленной народности меря, где к рекам относятся как к сакральным жизненным течениям, а покойников сжигают на костре и пепел придают воде. (Впрочем, Федорченко предыдущими работами приучил к мистификациям, и появился вопрос, а не придумал ли он вдвоем со сценаристом эту народность; нет, не придумал, проверила по энциклопедиям). Два друга едут хоронить жену одного из них, она лежит на заднем сидении машины, завернутая в одеяло. В этом печальном путешествии перед ними прокручивается лента судьбы. Рассказывать фильм смысла не имеет. Он о любви, об эгоизме, о смерти. Его и понимать-то не нужно, только чувствовать, схватывать глазами-сердцем. Ну а раскладывать на составляющие – все равно что «отнимать аромат у живого цветка», как давным-давно сказал Александр Блок о произведении искусства, где форма и содержание абсолютно слиты. И все-таки «совершим грех», поговорим о названии, о съемках, о жанре, и (о, это самое главное!) о прокате.

На премьеру в Дом кино завезли – овсянок. Не многие из зрителей знали прежде, кто или что это. Оказывается, маленькие птички, которые водятся в разных областях России, «лесные воробьи»: их не видно, но слышно, поют так хорошо, что канарейки у них учатся. Овсянки пугливые, и для съемок (а они весь фильм путешествуют в машине с двумя мужчинами и мертвой женщиной) их скупали по всей стране, потому что нужны были привыкшие к человеческому обществу. Практически в каждом следующем кадре участвовала новая пара – чтобы не устали. С погодой тоже дело обстояло непросто. Время года выбрали мимолетное, ускользающее – «от последнего листочка до первого снега». Съемочная группа перемещалась с севера на юг, чтобы поймать предзимнюю природу, умирающую красоту. (Ценно, что в Екатеринбурге фильм впервые демонстрировался именно в эту краткую пору).

Из жанровых определений фильма от журналистов и критиков можно собрать целую коллекцию. Магический реализм, идеалистический натурализм, смешение игровой и документальной условностей. Алексеем Федорченко снято несколько художественных картин, они не похожи друг на друга, никакого авторского повтора, разная художественная стилистика. В «Первых на Луне» это был стиль «fantasy-doc», им и придуманный, в «Железной дороге» — русский сюр, сложенный из абсурдных клипов-ситуаций. «Овсянки» — внешне очень простая «road movie», дорожная история. Но все три объединены особым приемом, когда создается некий вымышленный мир, воспринимающийся как реальность. Или реальность столь ясна и чиста, что становится мифом. Все они существуют в призрачном пространстве межи «было – не было», «правда – вымысел».

Сам автор называет фильм эротической драмой. В Госкино картину сочли порнографической и денег не дали. Эротики здесь, действительно, хватает. «Овсянки» имеют возрастное ограничение для просмотра – вполне обоснованное. Хотя режиссер и водил на просмотр восьмилетнюю дочь, не уверена, что нужно следовать его примеру. Фильм о влечении, какое бывает в зрелом возрасте, у человека, опытного и сердцем, и телом, и чтобы адекватно прочувствовать эту почти языческую телесную искренность, опыт жизни необходим. Язык же тел не менее важен, чем язык душ. «Женское тело тоже река; жаль, утонуть в ней нельзя».

Последние слова – цитата из фильма. Сценарий Дениса Осокина случайно попал Алексею в руки. Он сел на поезд и приехал в Казань: познакомились и «подружились серьезно», есть совместные планы и на будущее. О прозе казанского писателя Федорченко говорит так: «Во-первых, это красиво. Во-вторых, не банально. В-третьих, не пошло. Жанровые рамки, в которые загоняют себя сценаристы из желания понравиться публике, убивают эстетику. Денис Осокин занимается искусством».

В Екатеринбурге фильм демонстрировался в 4 залах. Всего на Россию сделано 36 копий. С точки зрения проката жанровых картин, это ничтожно мало. С точки зрения фестивальных – прилично, оценивает ситуацию один из продюсеров «Овсянок» Игорь Мишин. И все же «чужбина» заинтересовалась картиной покруче, чем родина, специалисты прогнозируют в Европе и Северной Америке более успешный и длительный прокат, чем у нас. Этнографический флер в тренде, а то, что рассказанная история выше конкретной этнографии, делает ее внятной для человека любой национальности. Правда, вносятся «коррективы на местности», например, во Франции она появится под названием «Последнее путешествие Тани». У «Овсянок» достойный международный дистрибьютор — компания «Мементе форте», работающая эксклюзивно. Игорь Мишин: «Подобные по уровню смыслов истории появляются на рынке не чаще, чем раз в десять лет. И то, что удалось найти такой сценарий и прекрасно его воплотить – большая удача. Для нас принципиально важно, чтобы «Овсянок» оценили на родине. Будет неправильно, если такой русский фильм не получит возможности быть увиденным в России».

Венецианская отметина

Фильм «Овсянки» на Венецианском кинофестивале, который специалисты ценят более высоко, чем Каннский, так как именно здесь отмечают зарождающиеся тенденции, находят новые имена, — удостоился нескольких наград. Приз «За лучшую операторскую работу» получил оператор Михаил Кричман, уже известный венецианской публике по «Возвращению» Андрея Звягинцева. Приз экуменического жюри. Приз международной федерации кинопрессы FIPRESCI. Федорченко получил премию имени итальянского режиссера Назарено Таддеи. Отдельный «приз» — 12-минутные аплодисменты стоя председателя фестивального жюри Квентина Тарантино.

Алексей Федорченко, первый екатеринбургский режиссер, отмеченный на международных фестивалях подобного уровня, по образованию инженер, он окончил УПИ. Работал на Свердловской киностудии сначала экономистом, потом продюсером. Поступил во ВГИК. Его художественный фильм «Первые на Луне» в 2005 году также был отмечен призом Венецианского фестиваля. «Овсянки» же начали путешествие по фестивалям мира. Самая свежая награда – «Черная жемчужина» из Абу-даби, со следующей формулировкой: «за выдающийся киноязык».

Материалы были опубликованы в журнале «Эксперт-Урал»